Бродячий театр славен вольным духом творчества. Стационарный — уже не то. Комфорт рождает рутину, а та суть застой… Или это миф?
Когда-то маэстро Виктюк называл свой театр подобием цыганского табора — 20 лет труппа колесила по городам и странам, меняя площадки: подмостки оперных, драматических, музыкальных театров, домов культуры и даже колледжей. Но три года назад город отреставрировал Дом культуры им. Русакова на Стромынке, переданный театру 20 с лишним лет назад.
Рутина — если нет любви
Повсюду приезд Театра Виктюка был событием — публика ждала своих любимцев, а после спектаклей бросала к их ногам букеты и подарки. Темпераментные «латины» даже срывали с себя драгоценности.
Менестрели с их вдохновенным мастерством шагали по планете. А пристанище всё-таки было. Ещё в 1996 году получил Роман Григорьевич знаменитое здание работы архитектора Константина Мельникова, построенное в 1929 году. Вот только был этот памятник советского авангарда в аварийном состоянии.
«Мы согревали его своими душами, — говорит Роман Виктюк, — и нашим творческим зарядом, когда репетировали зимой без отопления, а на сцену падал снег. Протекала крыша, дом продували ветры. И нам не было холодно!»
Постоянные гастроли — уникальный опыт. Так считает актёр и режиссёр театра Игорь Неведров. «Театр на колёсах — определённая романтика. Для нас и для зрителей гастрольные спектакли — всегда событие. Но уже два сезона играем в отреставрированном здании. Рутина? Она может возникнуть только в одном случае — если нет любви к театру и нет служения искусству. А это не про нас».
Запас энергии в теле
Они умеют классно сочетать повседневную актёрскую работу — ту, что не видит зритель, и творческие моменты. Здесь одно от другого не отделить. Оттого на сцене выглядят лёгкими, совершенно волшебными.
Для актёра Александра Дзюбы комфорт — это всё же гастроли. Кочевая жизнь — яркий всплеск, неожиданные реакции, адреналин. Но и стационарная площадка его не расслабляет. «Актёр всегда должен быть в форме независимо ни от чего, — уверен он. — Если человек выбрал этот путь — иной дороги нет. К зрителю надо выходить в тонусе, готовы должны быть и физика, и психика. Я называю это оптимальным запасом энергии в теле — тогда и сценический образ будет объёмным, открытым».
Включили зрителей в игру
Не о комфорте и рутине думают они на самом деле. А, скажем, об энергетических полях. «После больших площадок нам здесь поначалу было сложновато, — рассказывает заслуженный артист России режиссёр Дмитрий Бозин. — Зритель слишком близко, и мы не понимаем, как нам энергетически зал пропитать. С нашими полями как-то не очень сходилось. Но в этом сезоне всё наладилось, и мы включили зрителей в свою игру ещё плотнее. Человек пять-шесть можно назвать участниками спектакля. У каждого своя история, и ты можешь впустить их в спектакль и в твоего персонажа, через них пообщаться и с персонажем тоже. Вот такая особенность зала».
Они привыкли ко всему — к отсутствию гримёрных, непредвиденной задержке декораций в дороге, непривычным подмосткам.
«В таких условиях, — продолжает Дмитрий, — создаётся внутренняя лаборатория, которая уже ни от чего не зависит. Я настраиваюсь внутри себя, а не в конкретной гримёрной. Потому и здание Мельникова не расслабляет своим постоянством и комфортом. Гораздо важнее энергетика спектаклей — она постоянно держит в тонусе».
Молодая поросль пришла в Театр Виктюка уже сразу на «твёрдую» сцену. Но расслабляющего комфорта не почувствовала. Репетиции, тренинги, подарки проявленных образов заскучать не дают.
«Комфорт и оседлость, возможно, могли бы несколько рассеять творческий заряд, но не в нашем случае, — резюмирует Роман Виктюк. — Первое, что нас встретило после реставрации, — Свет. Дом открыл глаза — каменная кладка, которой были забиты окна, ликвидирована. За эту мечту Мельникова я бился 20 лет! В этом гениально заряженном, сакральном месте нам работается легко. Бог и Мельников нас никогда не покидают — я это твёрдо знаю».